- Бабушка, бабушка! Расскажи сказку! Нет, лучше про старую жизнь.

  - Ладно, будет вам и сказка, и про старую жизнь…

  Это было в те далёкие времена, когда продуктовые магазины назывались гастрономами, и цены в них были одинаковыми по всей стране. Буханка чёрного хлеба всегда стоила 16 копеек, а любое пирожное было по 22. Жила-была в одном городе девочка Ира, которая любила ходить в магазин. Пакеты для продуктов тогда не придумали, и в магазин она ходила с авоськой. Сумка такая, из толстых ниток… ну, как рыболовная сетка.

  А в магазине всегда была очередь! И чем длиннее очередь, тем вкуснее была еда, которую продавали. Продавщицы все были большие, толстые и громкоголосые. Это чтобы в тот самый момент, когда Ира почти дожидалась своей очереди, на весь магазин крикнуть: «Касса! Во второй Любительскую не пробивать!». Очередей Ира не любила, они мешали рассматривать витрины. Особенно девочке нравились кондитерские и молочные отделы: купленные там конфеты и творожные сырки можно было попробовать на улице, ещё не дойдя до дома. Или отхлебнуть молока из толстостенной бутылки, аккуратно отогнув крышечку из толстой белой фольги. Кефир, под зелёной крышечкой, она не любила… кислый!

 И вот однажды приходит Ира в гастроном за молоком, а на витрине вместо привычных бутылок за 30 копеек стоят какие-то чудные треугольники с надписью «Молоко». Это она про них так подумала, потому что училась в четвертом классе и слова тетраэдр не знала.      Домой Ира неслась вприпрыжку, чтоб скорее показать это чудо. На кухне она вместе с мамой рассматривала два удивительных красно-голубых пакета. Один был тугой, а второй… «Мамочка! Да он же прохудился…», — на клеёнчатом кухонном столе белела небольшая лужица. Вот таким непрочным было треугольное чудо.

  С тех пор молоко в пакетах Ира полюбила больше бутылочного: на вкус такое же, а носить авоську с ним было куда легче. Только надо было следить, чтоб пакет не худой достался.

  Годы шли, Ира росла. Вместо перьевых ручек в школу она теперь носила шариковые и мечтала о наборе разноцветных фломастеров, а за продуктами ходить разлюбила. Уж лучше книжку почитать, чем в очередях толкаться. Потом Ира окончила школу и выучилась на детского врача. Звать её стали Ириной Петровной. Она вышла замуж, и у неё родились свои детки – девочка и мальчик. А в стране тем временем началась перестройка. Что там решили перестраивать, было не понятно. Но почему-то из магазинов стали исчезать совсем обычные вещи. Сначала пропала зубная паста, и даже зубной порошок, который всегда продавался в аптеках. Потом исчез порошок стиральный. А когда из гастрономов стали пропадать и продукты…

  Что-то совсем грустной становится наша сказка, да? Вот и Ирина Петровна грустила всё больше и больше. Пока она добиралась на двух автобусах из своей больницы до магазина возле дома, на прилавках почти ничего не оставалось. Зато очередь была такой же длинной и сердитой, как всегда. Молоко в бутылках возить в магазин перестали, теперь надо было брать с собой трёхлитровый бидончик для разливного молока и стеклянную банку для сметаны. Правда, вечером сметана была в продаже нечасто.

  Но в ту пятницу, как раз накануне дня рождения дочки, Ирине Петровне повезло. Сметану в молочном отделе продавали. А ещё – шоколадное масло! Ирина Петровна тихонько засмеялась: «Почти подарок моей Алёнке! Она же сроду такого не ела!» И пока очередь медленно ползла к прилавку, причудливыми кольцами змеясь внутри магазина, Ирина Петровна думала о праздничном ужине: «А ещё – пирожки с картошкой и луком… Только бы молока досталось. Масло вроде есть, а без яиц можно обойтись». И тут по очереди прокатилась возбуждённая волна: «Молоко в пакетах выбросили! Дают по два пакета в руки!». Ирина Петровна замерла. Из-за этих красно-голубых тетраэдров она будто вернулась в детство. И опять стала девочкой Ирой, затерянной в гудящем чреве магазина, прижатой соседями по бесконечной очереди к стеклянной витрине мясного отдела, грязной и пустой.

  Когда Ирину Петровну, наконец, вытолкнули к прилавку, молоко в пакетах заканчивалось. На полу в ящике из толстой железной проволоки осталось несколько пакетов, а под ящиком белела большая лужа. «Будете брать?» – недовольная толстая продавщица сверлила Ирину Петровну взглядом. «Но они же все худые… — растерянно промямлила Ира, — пока до дома донесёшь и остальное вытечет!» Продавщица равнодушно пожала плечами, очередь загудела громче. «А разливного нет? Ну, тогда сметаны и шоколадного масла – Ирина торопливо поставила на весы свою банку, достала кошелёк и, понимая, что вот-вот расплачется, добавила, — и молока два пакета».

  - Бабушка, а Алёнка – это наша мама, да? А почему вы с папой называете её Лена?

  - А я не люблю молоко, ба! Я только твои пирожки люблю, но чтобы без лука! Сделаешь завтра?